Аргонавт - Страница 44

Лоренс заговорил:

– Я вполне допускаю, что эта адская машинка действительно принадлежит… упомянутому вами синьору. Зная его пристрастие к подобным игрушкам… Однако мне совершенно ясно, что по каким-то своим соображениям ни вы, ни англичане не стали предпринимать официальных мер. Иначе вы непременно явились бы ко мне с кучей бумаг, с ворохом показаний… Мне сейчас совершенно неинтересно, почему вы поступаете именно так и какие у вас соображения. Важнее другое: вам нечего официально мне предъявить. Иначе предъявили бы уже… Боже мой!!! – внезапно воскликнул он с неподдельным надрывом, даже за голову схватился и просидел так, прикрыв глаза на несколько секунд. – Ну конечно же…

– О чем вы? – спросил Бестужев, стараясь сохранять полнейшее хладнокровие.

Лоренс убрал руки от лица и посмотрел на него, улыбаясь во весь рот:

– Я идиот, признаю. Я сыграл совершеннейшего дурака… Что поделать, с каждым может случиться, нет в нашем убогом мире совершенства… Теперь мне ясно. Коли уж вы не нанятый этой девицей авантюрист, не посланец конкурентов… Вы ведь тоже потеряли Штепанека, верно? Вы и англичане. Вы не охраняли его от нас, а все это время пытались его отыскать… Ну конечно, теперь все сходится… Я прав?

– Для вас это совершенно неважно, – сказал Бестужев. – А теперь извольте выслушать меня внимательно. Да, по некоторым причинам мы никого не арестовали и не допрашивали. Пока что. Но мы, даю вам слово офицера, этим непременно займемся в самое ближайшее время.

– Вы еще не нашли Штепанека… – удовлетворенно улыбаясь, сказал Лоренс.

– Молчите и слушайте! – прикрикнул Бестужев. – Хорошо. Не нашли. Но найдем уже через пару часов, с нашими-то возможностями… Только вашего положения это нисколечко не изменит. Потому что нам нужны именно вы, именно вас я намерен сделать козлом отпущения.

– Почему? – спросил Лоренс уже совершенно другим тоном.

– Да попросту потому, что так – проще всего, – ответил Бестужев с милой, обаятельной улыбкой. – По большому счету, нас интересует только Штепанек. В любом случае Кавальканти не удастся устроить на судне взрыв, адскую машину мы изъяли, а запасной у него наверняка нет. По большому счету, нам неинтересны его молодчики и ваши подручные. Пусть с ними далее разбирается американская и итальянская полиция, если у нее возникнет такое желание. А вот вы, милейший, нас интересуете по-прежнему. Потому что нам нужно знать, кто вас послал, кто путается у нас под ногами. Логично, не правда ли? Вас я, будьте уверены, уже через четверть часа отправлю под замок. Согласен, в какой-то степени это будет чистейшей воды произвол – но что вы хотите от сатрапа из России… Независимо от того, будем ли мы при подходе к Нью-Йорку брать Кавальканти с присными, вы так и останетесь под замком и, как я и обещал, проделаете с нами обратный путь до Европы. Основания? Вот эта штука… – он подбородком указал на бомбу. – Кто в Америке узнает, что вы остаетесь у нас под арестом? Ваши подручные и банда Кавальканти, ага… Вы всерьез верите, что они ринутся в полицию рассказывать о вашей участи и требовать вашего освобождения? Нет, серьезно? В Европе… а вот в Европе я постараюсь, чтобы вы попали не в Англию, а в Россию. С англичанами я, думаю, договорюсь без труда, вы им абсолютно не нужны. У вас будет возможность познакомиться с тюрьмами Российской империи. Я не буду врать, что вас непременно отправят на сибирскую каторгу. Рано или поздно вас придется отправить восвояси – но до того вы хлебнете горя… Пусть произвол. И что? Каковы будут последствия? Вы настолько наивны, чтобы полагать, будто ваше правительство добьется моего наказания? Вы вроде бы имеете кое-какие познания о русской тайной полиции… Ну, что вы молчите? Высмейте меня, докажите, что все будет совершенно иначе! – ободренный молчанием собеседника, он продолжал холодно, резко, напористо: – А главное, вы провалите порученное вам вашими нанимателями дело, и ваша репутация оборотистого человека, как нельзя более пригодного для грязных делишек, получит неплохой урон… что для ваших финансов будет иметь самые катастрофические последствия. Никому не нужны неудачники, провалившие однажды серьезное дело… Не так ли, Лоренс? Мне необходим в этой истории козел отпущения. И я, уж простите, намерен отвести эту роль вам. Вы достаточно умны, чтобы не вопить и далее о произволе. Ну да, в который раз повторяю – произвол… Мы в России и не такое выделываем…

Американец молчал – и это была если не победа, то, по крайней мере, возвещавшие ее приближение фанфары. Бестужев встал и, сделав два шага к двери, продолжал так же холодно:

– У меня есть показания стюарда, есть бомба, и этого вполне достаточно. Сейчас я кликну матросов, офицера, детектива – и они без всякого уважения к вашей американской демократии препроводят вас под замок. И ваше будущее будет именно таким, как я его детально описал. Коли уж вы оказались дураком, не способным к компромиссам, вас и жалеть нечего… Все.

Он направился к двери, распахнул ее и громко обратился к инспектору:

– Пожалуй, этого господина все же придется…

Офицер сделал знак, и оживившиеся верзилы-матросы двинулись в каюту с самым решительным видом.

Бестужев выжидательно повернулся вполоборота к сидевшему за столом адвокату. И не особенно удивился, услышав вскрик:

– Подождите!

Особенного триумфа он не испытывал, но все равно, приятно выигрывать… Заступив матросам дорогу, глядя через плечо ближайшего на стоящих в коридоре, он громко сказал:

– Простите, я поторопился… Мы еще какое-то время поговорим наедине с этим господином…