Аргонавт - Страница 10

Услышав о поместьях в Сибири, Бестужев не удержался от иронической улыбки. Кажется, его первоначальные догадки полностью подтверждались. Он спросил все так же небрежно:

– Они что же, уже вступили в брак?

– Насколько я слышала, еще нет, – сказала леди Холдершот. – У этих русских какая-то своя религия, в Британии нет таких священников, и вряд ли у наших голубков было время найти такого во Франции. Так что перед нами – всего лишь нареченные, ха-ха… Вы уже уходите?

– В курительную, – сказал Бестужев с поклоном.

Именно в этом направлении только что прошествовал бравый полковник. Бестужев и сам не знал, какого рожна он занимается всей этой историей, которая его совершенно не касается со служебной точки зрения. То ли в том дело, что этот несомненный прохвост своими маскарадами бросает тень на Российскую империю, то ли следует просто отвлечься, чтобы хоть на время забыть о тщетных попытках придумать способ отыскать Штепанека…

В роскошном курительном салоне, как все эти дни, шла крупная карточная игра. Среди участников была публика не совсем и почтенная – профессиональные шулера, по изящным манерам и облику, впрочем, неотличимые от тех, кого они ощипывали. Чтобы это выяснить, не потребовалось блистать талантами сыщика: еще в начале рейса в курительном салоне появился какой-то мелкий чин из корабельной администрации и во всеуслышание объявил:

– Дамы и господа, по моим сведениям, среди присутствующих находятся шулера!

После чего покинул салон с чувством выполненного долга – а что еще он мог сделать? Совершенно та же история, что на волжских роскошных пароходах и больших российских ярмарках: даже если власти прекрасно знают шулера в лицо, нет никаких законных оснований сгрести мерзавца за шиворот и упрятать в кутузку…

По наблюдениям Бестужева, «полковник» совершенно не интересовался картежными столами – то ли специализировался в строго определенной области, то ли не обладал достаточными талантами для мастерского передергивания и извлечения из рукава сразу шести тузов. Ну что же, ничего странного: надо полагать, фамильные драгоценности графской семейки и все прочее сами по себе – достаточно лакомый кусочек, чтобы сосредоточиться именно на нем и не отвлекаться на побочное…

Устроившись в мягком кресле под сенью натуральной пальмы, произраставшей в кадке из махагониевого дерева, Бестужев неторопливо попыхивал папироской. Мысли поневоле возвращались к нелегкой миссии, которая прочно и безнадежно завязла, словно нагруженная кирпичами телега ломовика на разбитом проселке. И вновь впереди представал совершеннейший тупик. От безнадежности в воображении рисовались вовсе уж авантюристические картины: вот он, используя сохранившиеся от недавних парижских приключений стальные отмычки, под покровом ночного мрака проникает в пустую каюту капитана, извлекает списки пассажиров, которые, конечно же, не хранятся за семью замками, лихорадочно их просматривает, светя спичкой, обжигая пальцы.

Редкостный бред, господа… От полного отчаяния можно и на это пойти, пожалуй, но вряд ли списки пассажиров хранятся именно в капитанской каюте – а где именно они находятся, выяснять нельзя, такие расспросы вызовут подозрение даже у законченного идиота, каковых среди судового экипажа вроде бы не наблюдается… Убедительный предлог, чтобы ознакомиться со списками… но как его придумать, убедительный? И, наконец, даже если удастся что-то выдумать… Что мешало Штепанеку и Луизе назвать любое вымышленное имя? Девица смышленая, как сто чертей, он на ее месте так бы и поступил…

Что самое интересное, с того момента, как он здесь появился, сам стал объектом внимания со стороны ряженого полковника, то и дело бросавшего на Бестужева взгляды украдкой – что Бестужев подмечал краешком глаза. «Полковник» расположился совсем неподалеку, вертел в пальцах незажженную папиросу и как-то уж очень демонстративно шарил по карманам. Ага! В конце концов он с самым непринужденным видом направился к Бестужеву, вежливо осведомился:

– Не найдется ли у вас спичек?

Это было произнесено на весьма приличном французском – чего, в принципе, как раз и можно ожидать от русского гвардейского полковника. Пока что никакой привязки…

– Разумеется, месье, – ответил Бестужев на том же наречии, вежливо приподнявшись и протягивая коробок в изящном серебряном футляре.

Разжегши папиросу и поблагодарив, «полковник», как и следовало ожидать при таких обстоятельствах, устроился в соседнем кресле, затянулся, выпустил красивое колечко. Бестужев преспокойно ждал подходов.

И они тут же воспоследовали. «Полковник» все с той же светской непринужденностью поинтересовался:

– Имеете честь быть родственником леди Холдершот?

– Вы ее знаете?

– Не был представлен, – сказал «полковник». – Но миледи – персона в высшем свете известная…

Он выглядел невозмутимым, уверенным в себе – но где-то в глубине глаз таилась тревога, Бестужев не мог ошибаться. Ну что же, все понятно: прохвост наверняка уже знал от своей «нареченной», что она знакома с миледи, пусть и заочно – и справедливо считал, что в такой ситуации возможны непредсказуемые осложнения… Мало ли как может повернуться. Даже людей недалеких угроза понести значительный финансовый ущерб делает весьма предприимчивыми, седьмой по счету граф, пожалуй что, мог и отправить следом за беглой родственницей человечка, сведущего в изнанке жизни, сам Бестужев так бы и поступил, такие вещи в жизни встречаются не реже, чем в авантюрных романах. Закон бессилен – но мало ли способов уладить дело, то есть найти средства воздействия на охотника за состоянием перезрелой девицы. Немало книг написано об изворотливости английских стряпчих, надо думать, романы эти несут в себе реальную основу…